Четвертый градус южной широты
Новая Гвинея – самый большой остров южного полушария (второй на Земле после Гренландии). Восточная часть острова давным-давно освоена и «распилена» на деловые зоны австралийцами и поэтому не представляет для нас никакого интереса. Как исследователей закономерностей развития культуры нас притягивает та его часть, которая еще хранит живые примеры первобытных и даже допервобытных слоев естественной истории человечества.
Наша цель – девственная Папуа с ее застывшими во времени этносами, вжившимися в хребты и влажные джунгли острова.
Это та самая диковинная часть планеты, которая лишь с конца сороковых годов впервые приоткрыла старому свету свои невинные во всех тяжбах цивилизации долины, населенные улыбчивыми людоедами.
И хотя глобальные процессы захватывают и эти земли, все же здесь еще можно застать остатки тех родовых человеческих культур, которые уже несколько тысячелетий продолжают свой м-е-е-е-е-е-д-л-е-е-н-н-ы-й вальс эволюции.
Сюжеты горной Папуа
Каждое утро после ночного тропического ливня легко и, как нам показалось, неспешно-радостно пробуждаются в парах симпатичные домики горных папуасов племени дани и лани.
За вычетом тех, кто растворил свою культуру вблизи небольших и, как правило, грязных городов, эти народы живут в чистых и по нашему представлению пустых деревянно-соломенных домиках – хонаях. На самом деле в них есть все, что надо человеку. А надо ему совсем не много.
Почти все жилища устроены одинаково: в земляных ямах непрерывно тлеют костры, дым которых поднимается через толстые соломенные крыши. Возможно, это еще те костры, которые видел Миклухо-Маклай, доказавший миру, что папуасы – это люди.
На стенах висят луки со стрелами, заточенными на людей, и простые, чаще всего каменные орудия несложного труда. К стенам часто привязаны кости рыб, птиц (казуара), кабанов и другой добычи.
В домах побогаче есть немного посуды и снедь. Все это обычно выменивается у мелких купцов на бататы, тару и другие овощи.
Молодежь уже ходит в одеждах, к которым их приучают протестантские миссионеры. А старики еще носят исконные папуасские наряды, заботливо поправляя на себе котеки и вязочки из лиан. Спят все либо на земляном полу, присыпанном соломой, либо на ветках, образующих второй этаж хоная. Мы провели ночь по-папуасски – все получается!
Лица у жителей горной Папуа хотя и не привычные, с признаками дремучей архаики, но милые.
Чаще всего они с печатью того чистого гена первочеловека, которого уже нет в нас – потомках неандертальцев.
Но чтобы все это увидеть, исследователю понадобится пройти горными тропами с нелегкими подъемами и спусками. Но мы-то уже знали, что моря покоряются только смелым.
В папуасской части экспедиции к нам прибавились «бывалые» — участники прежних «параллелей». Путешествовать становилось веселее и надежнее.
Мы поставили палатки внутри двора одного семейства лани. Но сильный ливень с косым ветром принудил некоторых из нас переселиться под крышу хонаев, куда папуасы впустили нас любезно, удалившись на ночь к соседям.
В целом мы встречали дружелюбие и открытый интерес к нам самим. Это не было похоже не счастливое рукоплескание танзанийцев и других народностей центральной африки, но люди легко отвечали улыбкой на улыбку. Подростки, можно сказать, прилипали к нам.
Некоторые из них сопровождали нас «за ручку» во всех переходах. Как и всюду, самые чувствительные – это девчонки. Выбрав себе «белую женщину» из нашей команды, они уже не покидали ее вовсе. Все это было по-настоящему «трогательно».
После первого шока от контраста с Японией, которая уже была похожа на историю из фильма о чужой жизни, стало казаться, что все подобные картинки (соломенные домики-деревья, чистые улыбки, свободно бегающие свиньи, цветные одежды с «чужого плеча» и пр.) можно было наблюдать и в Африке, и в Амазонии, и в Индокитае, повсюду, куда цивилизация еще не пролила свои однотонные краски. Но это заблуждение быстро исчезло – диковинный вкус редкостной культуры Папуа заполнял сосуды наших впечатлений.
Из записей в дневниковых тетрадочках
- 20 000 лет назад, намного раньше других народов, папуасы освоили секреты земледелия, которые используют до сих пор. В условиях стабильного климата и, как следствие, отсутствия необходимости постоянно менять технологии и приспосабливаться к переменам, эти народы лишили себя всякой надежды на развитие. Укрепив в культуре образцы успешного поведения, они заморозили себя на века. В этой связи интересен вопрос – а надо ли развиваться, если мир стабилен? Если, действительно, стабилен, то не надо, конечно же! Развитие очень затратно и опасно. Но непременно однажды появятся те, кому «не повезло» так, как папуасам – климат не усыплял в них эволюцию. И под силою этой живой струи «папуасская культура дремлющих организаций» исчезает. И мы это видим.
- На Новой Гвинее больше тысячи различных языков и больше полутора десятка языковых групп. Это следствие того, что народам, укрепившимся в своих сносных для жизни джунглевых нишах, не понадобилось диалога. В Папуа за всю ее длиннющую историю не возникало поводов к диалогам, смешивающим языки, сознания, гены и в целом – культуры. А войны? Войны здесь велись и ведутся до сих пор — мы встречали папуасов, которые пару-тройку лет назад еще убивали соседей и съедали наиболее знатных из них. Но эти войны никогда не создавали перемешивающих сил, а носили характер охоты или защиты своих родоплеменных огородов и женщин от надоедливых соседей. Оставшиеся в стычках живые «инородцы» просто-напросто покорялись культуре «победителей» без каких-либо трансформаций ее самой. И вообще, в отсутствие диалога культуры способны лишь замещать самих себя копированием, то есть без накопления новых развивающих их признаков. Словом, хочешь развиваться – смешивай культуры в разумном диалоге. Но будь осторожен – могут «культурно» съесть!
- Оказалось, что у большинства народов Папуа в чрезвычайно слабой форме происходит работа с символами. Слабая символическая жизнь и, в целом – работа сознания с абстрактным существенно сдерживают развитие культуры. Предметный характер мышления и языка не создает вариаций смыслов, которые тянут за собой новые отношения и обновляющие процессы. В управлении организационными культурами непременно надо заниматься символизированием! И все же, чудесно-печальный символ мы встретили. У папуасов есть ритуал, связанный с уходом близкого человека. Его, как правило, родственник отрубает себе палец по вторую фалангу. Но отрубленный палец (мы встречал такое) – вовсе не символ, а знак. Это знак ухода конкретного человека. Символом этот знак стал в картине художника, которую мы увидели в одном отеле в Вамене. И теперь он уже не просто память конкретного человека – он память культур, соединяющих Папуа и Европу эпохи Возрождения, не правда ли?!
- Для понимания культур нам понадобилось ввести такой параметр как «толщина». Его можно определить как мощность разнообразия ключевых слоев конкретной культуры и их компонентов, сохраненных в исторической памяти народа. «Тонкие» культуры способны выживать лишь в стабильных условиях. В них мало той силы жизни, которая способна продлить ее в разных обстоятельствах. При смешении с «толстыми» культурами первые быстро исчезают, растворяясь. И если мы (руководители) желаем сохраниться в историческом потоке, а не стать со своими компаниями клонами идей гуру менеджмента, то нам непременно надо «утолщать» культуры своих организаций. А заодно и свою собственную.
- Быстрее всего культуры развиваются там, где доля случайных (свободных) игр больше. В папуасских племенах свободных игр почти нет. Все в племени делают только то, что «положено», поскольку необходимо для его существования. А тот, кто приносит в племя новые игры, рано или поздно покидает его. В мизерном зазоре случайного не успевает рождаться новое – оно быстро подчиняется должному — старому.
- Яркой вспышкой прозвучала мысль Гражвидаса (член команды из Литвы) о том, что «Культуры сильнее инстинктов». Мы узнали, что в некоторых местах папуасы научились регулировать размер и состав своих племен. Ради выживания племени они могут избавляться от избыточно рожденных детей (чаще — девочек). Под насилием культуры это может сделать мать ребенка. Случая такого нам, слава Богу, увидеть не довелось, но в рассказах полиции по каннибализму (здесь есть такая) подобные истории есть. Это означает, что культурный пресс традиций способен преодолеть инстинкт матери. Точно так же вера (другое орудие культуры) в то, например, что сила умершего человека может перейти к его родственникам, окрашивает процесс его съедения в праздничный ритуал. Поистине у культуры нет границ! Она сама их ставит нам.
- Культуры (народностей, стран, организаций и пр.) надо сравнивать не по цветным фантикам внешних различий (одежд, ритуалов, языка, игр…), а по количеству жизненных сил, которые они способны создать и переработать. И для этого следует искать различия в механизмах производства этих сил. Так, на примере истории некоторых народностей Папуа видно, что закрытые культуры с доминантой экономической подсистемы, подкрепленной религиозной, сильны и успешны лишь в стабильных условиях. В переменах они развиваются чрезвычайно слабо. Наверное, найдутся и другие объяснения происходящему с нами — человеками, если функцией культуры поставить принцип повышения жизненных сил.
И снова всюду жизнь
И все же всюду жизнь проявляет свои расширительные свойства. Всюду звук ее живого биения. Мы слышали его в несложных, но мелодичных хоровых пениях портеров, в молитвенных псалмах местных христиан в церкви, куда можно приходить со своими животными, сидеть на полу, кормить грудью детенышей. Мы наблюдали его благодатное течение в живой очереди жителей долины лани к нашему командному чудо-доктору – Сергею Гольцову.
… в восторгах племени во время косметического мастер-класса, затеянного Наташей Макаровой.
… в светлых улыбках папуасских женщин…
Вот уже семь часов мы плывем в лодках по мутной реке Басса на юг острова во влажные болотные джунгли. Позади расставание с лани, две ночи на берегу океана, где мы тщетно пытались привести свои мысли и чувства в порядочек, а, заодно, исследовали тропический лес.
Позади несколько перелетов над жилищами диких племен Папуа, не видавших белого человека, спасание двух наших друзей в коварных прибрежных течениях… Вот и прощальный ужин – закончилась сугубо исследовательская часть экспедиции (ЖИВАЯ ПАРАЛЛЕЛЬ –SCIENCE).
В Сентани мы расстались с половинкой команды, обнявшись и пожелав друг другу легкой дорожки. С этого момента началась вторая часть экспедиции – это ЖИВАЯ ПАРАЛЛЕЛЬ — EXPERIENCE. Наша цель – затерявшиеся во времени дикие племена короваев и наш личный опыт проживания в совершенно незнакомых для нас условиях густого, орущего на многие голоса, цепляющегося за волосы и куртки, душного тропического царства.
Быстро наваливается экваториальная ночь. Второй лодки уже не видно. Над головами – летающие лисицы, по берегам — мириады светлячков, украсивших пальмы наподобие новогодних гирлянд на елках.
Проводники качают головами и хмурятся, показывая в направлении левого притока реки. Оказывается, там живут племена каннибалов, которым пока нет противосилы. И уже кажется, что по-настоящему мы еще ничего и не видели вовсе.
Для отправки комментария необходимо войти на сайт.