Инерция культуры

Культура чрезвычайно инертна. Она с трудом, с большой неохотой позволяет изменять свои базовые смыслы, образующие ее код, ее «лицо». Это свойство культуры сохранять неизменными выращенные ею успешные способы поддержки жизни своих «носителей», пожалуй, самое главное достижение «второй природы». Человек, получив в ходе эволюции в свободное использование три мощнейших орудия жизни: рефлексию, творчество и волю, вместе с этим потерял надежность существования. Теперь все эти орудия могут быть направлены против него самого. Возникшая новая «ось свободы» стала нуждаться в особенных правилах ее ограничения и сдерживания. И культура создала эти правила – инерцию смыслов.

Смыслы как базовые основания любой культуры меняются медленно. И это не зависит от сложившегося типа культуры – будь то культура процесса, будь то культура семьи, будь то культура мачо или инновационного предпринимательства. Как-то созрев, дальше любая культура удерживает в своей атмосфере всякого, в нее попавшего.

Перелет в Окленд сложился у нас через Индонезию. Четыре дня в сладком плену улыбающегося мира. Улыбаются орхидеи.

Улыбаются мириады бабочек, улыбается мотоциклист, переехавший тебе дорогу, продавец, у которого ты ничего не купил, случайные прохожий, встретившийся с тобой взглядом. Сейчас сложно понять, как в этой культуре возник смысл «другой человек – это интересно, это возможность новой радости». Но дальше, он укрепляется всеми средствами культуры – ценностями, символами, типом деятельности и всем другим, что образует «тело» культуры, которую часто принимают за ее саму. Все же она, ее содержание есть – базовые смыслы, которые лишь по-разному отражаются ее формах.

В России начали улыбаться стюардессы Аэрофлота. Конечно же, это приятно! Но все же не верится, что честно. Не верится, что изнутри, как в это без сомнения верится здесь. Поворот ее головы, и ты видишь ту же озабоченность, которая укрепилась, кажется, во всех моих соотечественниках, укрепилась во мне.

У инерции культуры важная функция. Она на какое-то длительное время сокращает наши затраты, нашу энергию на поиск «правильных» ответов на те ситуации, которые могут возмутить достигнутый нашим сознанием временный покой, временное согласие с происходящим. Любой такой покой неустойчив, поскольку любое событие, любое колебание отношений с людьми, любое колыхание собственного мышления создает для него вызов. Все это воспринимается нами как нечто «Другое», чего еще не было мгновение назад. Это состояние «Я и Другой» принуждает нас искать новый покой, новое значение происходящего, новый смысл. Именно эту работу сознания В. Библер называл «произведением произведений». М. Бахтин говорил об этом еще жестче – это вечная «трагедия трагедий». В «Эстетике словесного творчества» он писал «(В культуре…) каждое частное явление погружено в стихию первоначал бытия. Здесь есть осознание своего несовпадения со своим собственным смыслом».

Так, вот, инерция культуры спасает нас от чрезвычайно затратного состояния, в котором жизнь выступает как непрерывное разрешение «трагедии трагедий». Говоря языком физики, инерция культуры – это механизм понижения энтропии нашего существования. Поступая так, как указывают тебе закрепившиеся в культуре и в тебе самом смыслы, совершая обычные, принятые в твоем культурном слое ритуалы, ты чаще всего защищен от внутреннего конфликта сам и защищаешь каждого встречного от конфликта внутри него. Она (инерция) — наше временное убежище в эпоху слабо меняющихся явлений мира.

Но именно она становится нашим безжалостным пленом в другую эпоху – в эпоху перемен, в которую большая часть мира людей уже бесповоротно погружена. И даже здесь в Новой Зеландии, как кажется, на краю мира, где инерция культуры убаюкала сознание населения благодатью радостного покоя, события в Крайстчерче прокричали — не спи!

Андрей Теслинов

Роторуа. 18.03.19